Дон карлос в большом театре отзывы, Балет и Опера :: Просмотр темы - Опера в Большом театре - 2
Но я бы предпочла на этой роли слышать природное меццо. Но что делать? И в этом - заслуга немецких художников Тобиаса Хохайзеля и Морица Юнге, приглашенных в Большой театр на постановку. Звуковедение и подача текста заслуживают искренней похвалы. Больше всех, конечно, повезло американскому дирижеру Роберту Тревиньо.
Княгиня Эболи — Екатерина Губанова. Тибо — Анна Храпко. Княгиня Эболи — Надя Крастева. Елизавета — Динара Алиева. Тибо — Руслана Коваль. Елизавета — Хибла Герзмава.
Елизавета — Анна Нечаева. Елизавета — Анна Нетребко. Княгиня Эболи — Мария Гулегина. Родриго — Владислав Сулимский.
Дон Карлос — Нажмиддин Мавлянов. Дон Карлос — Андреа Каре. Елизавета — Вероника Джиоева. Филипп II — Саймон Лим. Филипп II — Ильдар Абдразаков. Филипп II — Ферруччо Фурланетто. Родриго — Пласидо Доминго. Филипп II — Рафал Шивек. Родриго — Эльчин Азизов. Княгиня Эболи — Агунда Кулаева. Граф Лерма — Марат Гали. Анна Нетребко — Елизавета Валуа. Филипп II — Иьдар Абдразаков. Елизавета Валуа — Динара Алиева.
Филипп II — Дмитрий Белосельский. Великий инквизитор — Вячеслав Почапский. Филипп II — Дмитрий Ульянов. Великий инквизитор — Пётр Мигунов. Елизавета Валуа — Вероника Джиоева. Действующие лица и исполнители. За все время. И пусть количество купюр в том советском «Карлосе» было рекордным, а русский текст подчас нескладен и далёк от оригинала, просуществовал спектакль с небольшими перерывами аж четверть века, дав возможность прикоснуться к замечательной музыке нескольким поколениям лучших певцов, и неизменно собирая почти полный шеститысячный зал КДС.
В день открытия Московской олимпиады года, 19 июля, посчастливилось и мне увидеть имперскую роскошь постановки Иосифа Туманова, вместе со всеми аплодировать южной сини неба над нарисованным Вадимом Рындиным Мадридом в сцене аутодафе уже при открытии занавеса.
Панорама площади ошеломляла размахом, величием и натуральностью.
Из обещанных пяти народных артистов в составе остались два друга: Карлос и Родриго, В. Атлантов и Ю. Этого оказалось достаточно, чтобы воспоминания о том «Дон Карлосе» остались драгоценностью ранней юности. Потому, наверное, с особым чувством ждала нынешней премьеры.
Первые, ещё летние слухи одновременно разочаровали и обнадёжили. Снова 4-актная «усечённая» миланская редакция, без Фонтенбло, и жаль поэтичного дуэта Карлоса и Елизаветы, зато приглашённый англичанин Эдриан Ноубл решил ставить про й век, и костюмы шьются богатые.
Могу заверить, всё увиденное в новом «Дон Карлосе» на сцене Большого театра радует глаз и убеждает поклонника традиционного решения оперных спектаклей. Сдержанно-мрачноватый колорит декораций Тобиаса Хохайзеля, в основе которых глубокая перспектива дворцовых залов, условно-исторические костюмы Морица Юнге, наконец — сама режиссура многолетнего главы Королевского Шекспировского театра Эдриана Ноубла, кому-то кажущаяся обычной разводкой мизансцен, но других приворожившая неброской тонкостью решений.
Личное впечатление: столь желаемое и в опере гиппократовское «не навреди! А порхающий снежок и грязноватые сугробы по углам Эскориала вместе с небьющим фонтаном и засохшими деревьями, задуманные, скорее всего, как символ морозящей всё тирании, воспринимаются в Москве совершенно иначе, чуть не с улыбкой — опять родное, нашенское, как те же берёзки из недавней «Сомнамбулы»!
И уж вряд ли постановщики думали о православных ассоциациях, когда засунули еретиков в клетки, которые то вознеслись под потолок, то упали гореть под сцену. Аутодафе за века господства инквизиции стало такой же неотъемлемой, почти бытовой сферой испанской жизни, как позднее коррида.
Да и ритуал сожжения соблюдался строго. Какие клетки? Всё на высоком эшафоте, у столба, страдания максимально на виду. А «поджаривание» колдунов в клетке — редкая, но любимая забава современника этих испанский событий, царя Ивана Васильевича, тут рядом, на Красной площади.
Но не буду придираться — в целом, всё эффектно, эстетично. Даже вызывающе глубокие декольте придворных дам и анахроничный складной с кинжалом в ручке веер Эболи.
Но что делать? Кто-то же должен оценить и его! Наш журнал взял эту миссию на себя. Более того — все ведущие партии престижны и желаемы солистами, каждый из них имеет свою яркую концертную арию, каждый может если и не вытянуть спектакль в целом, то претендовать на лидерство.
Равноценных пять звёзд собирать крайне трудно — факт, но хотя бы двое, а лучше трое из пятёрки просто обязаны быть дивами и премьерами.
Иначе — это не «Дон Карлос»! Нынешние составы исполнителей — наследие времен предыдущего руководства Большого театра. От ошибок, конечно, никто не застрахован. Но исходя из опыта и мнения многих близких к театру людей, сама такая система, когда одно название идёт ежедневно в течение недели и более, вызывая неизбежную необходимость в двух, а то и трёх составах, порочна.
И, кстати, практически, нигде более в крупных оперных домах в таком экстремальном виде не практикуется. Первый состав, сплошь из приглашённых солистов, заслужил нынче пусть и не безоговорочные, но весьма положительные отзывы многих коллег.
А вот второй, который и репетировал меньше, оказался, «осетриной второй свежести», к нему было много вопросов. Менее всего претензий к Королю Филиппу. Польский бас Рафал Шивек обладает голосом тёмным, густым, напоминающим дьяконский. Вокально ровный, мощный во всех регистрах.
Но как-то уж очень все выглядело монохромно. Особенно контраст заметен был на фоне изумительного соло виолончели Петра Кондрашина. Такого благородства и «марочности» тембр инструмента и владение легато у нынешнего первого концертмейстера группы, что захотелось уровня Николая Гяурова, чтобы услышать дуэт сострадания двух голосов. Не случилось, жаль. Фактурно-высокий с крупными чертами Шивек был скорее королем из «Легенды об Уленшпигеле», помните: «…но глаза его никогда не смеялись».
Сильный драматический баритон Эльчина Азизова — ди Позы льётся широко и свободно. Если слушать ту же «Сцену смерти» отдельной арией, получаешь удовольствие, как от вкусного блюда. Но уж больно приземлённый, плотский получился, не скрою, самый любимый с детства персонаж, единственный из всех полностью выдуманный Шиллером романтик и идеалист, заявляющий Королю: «Я человечество люблю — y вас же я полюблю себя лишь одного».
Недоумеваю, когда из Позы постановщики, подчас, делают чуть ли не профессионального революционера, нет этого в музыке! Именно в лес, а не в гости. Гена должен рисовать, он это умеет делать, Гена обязан сейчас состариться на лет и вновь родиться — чтобы играть Раскольникова, нужно в себе умертвить обычного, земного, нужно стать над собой — нужно искать в себе Бога. Гена должен в себе убить червяка тщеславия, он должен сказать себе — я ничего не сыграл еще, я плюю на успех, на вопли девочек и мальчиков — я должен прозреть.
Я остался один на один с собой, с Родионом. Господи, помоги ему! Я ничего не требую от Гены, потому что роль эта делается годами, но что я хочу от Гены?.. Гена хорош, но он как надо заживет, когда поймет каждой клеткою, что он делает, когда перестанет вспоминать и говорить текст, а начнет кровоточить сердцем». Вот, что актер сказал о себе: «Иногда задаю себе вопрос: может, я просто не встретил своего человека?
С первого дня моего появления на сцене я сразу окунулся в безумный успех. Меня душили щедрыми подношениями. Но я никому не верил. Я понимал, почему людей тянуло ко мне, как мотыльков на яркий свет. Сомнения обрубали мне крылья.
Я все подвергал сомнению. Ты хочешь закрутить отношения только потому, что я звезда. Это все отравило. Хотелось одиночества, уединения. Пусть я буду один, но зато не обманутый, не преданный». Don Carlos Verdi. Постановка получилась во многом сильная, с ультразвездным составом и не поговорить про нее было бы не меньшим преступлением, чем ее не посмотреть.
На протяжении первых двух актов я все время ловил себя на мысли, что если бы мне несколько раз не написали, что это Варликовски, я бы его не сразу и узнал. Слишком буквальное следование либретто, слишком тягучее погружение Инфант Карлос жалуется на жизнь.
Мариинский театр. Мировые звезды оперы в спектакле «Дон Карлос». Слушали оперу «Дон Карлос» Дж. Верди на Исторической сцене Большого театра. Основой для либретто послужила одноименная драма Фридриха Шиллера. Сдержанно-мрачноватые декорации, в основе которых глубокая перспектива дворцовых залов, условно-исторические костюмы погружают в колорит эпохи. Глубокая, драматически насыщенная опера. Великолепные музыканты и оперные исполнители! МойБольшой МойТеатральныйМарафон.
Александр Матусевич. Редкая гостья. Премьера оперы «Дон Карлос» в Большом Под занавес го юбилейного вердиевского года Большой театр России сделал своё третье крупное приношение гению итальянской музыки. Напомним, что ещё в прошлом сезоне, предваряя вердиевский год, Большой выпустил роскошную «Травиату» в постановке Франчески Замбелло, уже в этом сезоне в непосредственной близости от осенней календарной даты с его сцены прозвучал Реквием композитора.
И вот — финальный аккорд: после четвертьвекового отсутствия в репертуар главного Сцена смерти Родриго - Алексей Марков.
За 15 минут до начала оперы "Дон Карлос".
