Как живет молодежь в деревне, Как и на что живет деревенская молодежь
Рассылка журнала Домклик. Отдельные проблемы признает и сама Матвиенко. Раньше приходилось каждый день таскать домой воду, но теперь у нас есть своя скважина. В нашем поселке есть два магазина, детский сад, школа, медпункт, библиотека и дискотека раз в неделю. Комментарии Загрузка комментариев
Мы с детьми выскочили из дома, в чем спали», — вспоминает Женя. До приезда пожарных бороться с огнем помогали соседи. Как позже выяснилось, в одной из розеток произошло короткое замыкание. Бетонные стены уцелели, но внутри всё выгорело. Электричество — первая из них». Мы ответили: да. И тогда нам выделили бетонный «коттедж», принадлежавший колхозу», — продолжает Женя. Однако новый дом оказался неприспособлен для жилья, и тогда Женя еще раз круто поменяла жизнь.
К этому времени она уже перевезла в деревню маму, а после пожара вышла на работу, взяла кредит и в году купила в соседнем селе Высокое участок в 16 соток, на котором стоят два дома — один кирпичный, двухэтажный, с гаражом, а другой — старинный, деревянный, с мезонином. Высокое — большое село, маме там легче: магазины, аптека, почта — всё рядом.
Дети учатся в местной школе. На выходные я приезжаю, и мы вместе отправляемся куда-нибудь: зимой — на каток, летом — по музеям. Очень любим праздники — часто ездим на фольклорную площадку в музей деревянного зодчества на реке Тверца в Василёво или в карельский дом в Чашково», — рассказывает Женя.
Неудобство у Жени вызывает только тяжёлая работа — привозить газ в баллонах, дрова и уход за трубами, которые периодически приходится проверять и варить. Здесь Женя однозначно дает совет изначально взвесить все «за» и «против» и понимать, какими именно вы хотите видеть коммуникации — готовы ли вы колоть дрова и думать о пополнении газовых баллонов, возможно ваш вариант не дом в деревне, а более продвинутый с точки зрения отопления и коммуникаций дом в дачном поселке.
Об этом советует думать заранее, потому что монотонная тяжёлая работа кому-то «в кайф и по плечу, а у кого-то со временем вызовет раздражение». Принято считать, что жить в деревне дешевле, чем в городе.
Однако Женя уверяет, что бюджеты сопоставимы. В Москве она больше тратила на квартплату, электроэнергию и продукты. В деревне есть, например, расходы на дрова. К тому же и дом, и участок постоянно требуют заботы. Так, в одном из двух домов Женя сделала полный ремонт: обустроила кухню и ванну как в городской квартире, перестелила в комнатах полы.
На очереди забор, нынешний такой старый, что прибит палками к бане, чтобы не свалиться — всегда есть на что потратить деньги.
Зато часть продуктов свои и дешевле, поэтому в целом приспосабливаешься. Оглядываясь на семь прожитых в деревне лет, Женя признает, что в деревенской жизни немало минусов.
Из основных — отсутствие качественной медицинской помощи и проблемы с логистикой. Если нет машины, добраться до города почти невозможно. Во-первых, это свобода: «Мои дети вольные по сравнению с детьми московских друзей. Они целый день на улице. Гоняют на великах, плавают в речке, возятся с живностью. Бросают одежду в стирку, моют руки и садятся ко столу». Во-вторых, столько навыков, сколько Женя получила в деревне, она бы не получила нигде: «Самое крутое, что я делала, это меняла в машине бензонасос и помогала чинить крышу, когда та внезапно потекла.
К тому же с собственным авто многие проблемы уже решать легко. Но самое важное — здоровье. На свежем воздухе даже Женина мама стала чувствовать себя лучше. В свои шестьдесят семь лет она постройнела, ездит на велосипеде, зимой катается на коньках.
О Пете и говорить нечего — он вырос в крепкого парня, который может и дров наколоть, и петуха в загоне поймать. Бронхиальная астма его больше не мучает, из аллергии осталась только небольшая реакция на цветение весной. Неудивительно, что у неё много планов на будущее. Этим летом она хочет утеплить комнаты в каменном доме и окончательно отремонтировать крышу в деревянном.
И при первой возможности собирается завести овец и гусей. А два гуся косят десять соток лучше любой газонокосилки» , — смеётся Женя.
Женя твёрдо решила: отдаст все кредиты и найдёт работу поближе к Высокому — фельдшером в сельском медпункте или учителем. Старшие дети, напротив, как и местная молодежь, планируют из деревни со временем уехать получать образование. Пете в скором времени нужно поступать в вуз он мечтает об истфаке или сфере IT , Даше пока просто нравится город с его магазинчиками и парикмахерскими.
Зато младший, Ваня, — совершенно земельный человек. А еще он всегда спрашивает, достанется ли ему, когда он вырастет, дом в Высоком. И мама это ему уже обещала.
Мы используем файлы cookie. Журнал Домклик.
Дом и уют. Обзор рынка. Причины переезда в деревню До года Женя с мужем и тремя детьми жила в Марьине, в городской квартире. Тогда же анонсировали систему мер, «направленных на закрепление рабочей силы на селе». И дали на ее решение те же пять лет. В итоге придумали Государственную программу возрождения и развития села на — годы. Документ дал зеленый свет агрогородкам. Вот что об этом говорил Александр Лукашенко: «Если мы начнем интенсивно осуществлять программу возрождения и развития села и добьемся ее реализации, мы заложим основу развития нашего государства на многие десятилетия, а может быть, и на века».
Госпрограмму тогда оценили в 69,7 трлн рублей неденоминированных. Задумывалось, что агрогородки будут качественно новым типом сельских поселков с производственной и социальной инфраструктурой: водо- и газоснабжением, хорошими дорогами и транспортным сообщением.
Обещали детсады и школы, спортивные объекты, амбулатории врача общей практики и учреждения культуры. Спустя еще десять лет Александр Лукашенко предложил вернуться к практике строительства домов в агрогородках: «У вас везде есть агрогородки. В этих агрогородках для каждого специалиста — для начала главного — должен быть построен дом». Для молодых аграриев предложили заменить срочную военную службу на службу в резерве.
Впрочем, еще в году Комитет госконтроля считал , что кое-где жилье строят без учета реальной необходимости. Почти в половине проверенных агрогородков были пустующие новые дома.
На Всебелорусском народном собрании тему сельской жизни тоже поддержали, но в основном словесно. Мы две пятилетки, даже три, модернизировали наше сельское хозяйство. Спасли деревню, дали возможность трудиться там», — сказал Александр Лукашенко. Но, судя по данным трех переписей населения, пользоваться этой возможностью хотят все меньше людей. Артем и его жена Анастасия живут с тремя детьми и тремя котами в агрогородке Кищина Слобода — это 14 километров от Борисова по хтоническим белорусским пейзажам и дороге, которая делает больно.
Сейчас герою 33 года. Десять лет назад Артем окончил Витебскую ветакадемию и распределился в колхоз ветврачом. Работа была тяжелая: и в три часа ночи могли позвонить, и в девять вечера. Но интерес к профессии это компенсировал. Дали дом. Здесь же встретил любовь.
Лямур-тужур, дальше свадьба, дочка, сын, потом еще один сын. Настя сама из Борисова, городская до мозга костей, сразу сказала: я в город жить не поеду, — рассказывает Артем. Отработал в колхозе шесть лет, но потом, не выдержав давления, уволился. Плюс оказалась не нужна инициатива молодых специалистов. Сейчас герой работает на себя — помогает в этом купленный ветеринарный УЗИ-аппарат. Достало начальство, причем не колхозное, а выше: постоянно без конца проверяли, — описывает Артем. Есть корова, у нее вымя с четырьмя сосками.
Приезжает начальство из управления по сельскому хозяйству исполкома и говорит: «Дай мне список, сколько коров доится на три соска». Но зачем? Что ему на это сказать? Мужик, я не владею такой информацией. Сама работа меня более чем устраивала, — говорит герой.
Я тупею как специалист, чувствую, что теряю свою квалификацию. Думаю, еще год-два на том месте — и я начал бы пить за магазином. А пьют в деревне много, считает Артем. Пьют те, кто работает в колхозе, кто работает не в колхозе, кто не работает, но не очень-то и сожалеет по этому поводу.
Вообще все, — категоричен Артем. Встречаю такого возле магазина: «Тема, дай 2 рубля, не хватает». Сейчас семья готовится переезжать в новый дом. Переделывают все, кроме коробки. Артем считает: если бы до сих пор оставался в колхозе, то заработал на него лет через десять, а может, и больше.
К вопросу об инфраструктуре. Школа, детский сад, магазин, амбулатория в Кищиной Слободе есть. За городскими благами вроде кино и кафе нужно мчать в Борисов. Газа нет. Так что все у нас на местных видах топлива.
Если кто-то думает, что в деревне жить дешево, это не так. Машина дров — рублей, вот пять таких с начала зимы я уже испепелил, — рассказывает Артем. Его жена Анастасия работает в колхозе и занимается ремесленничеством. Хотела нести культуру в массы, но в сельском клубе оказались жесткая конкуренция, установившиеся порядки и боязнь реформ. Не срослось. Но Анастасия не унывает, несмотря ни на что и зарплату в рублей.
Пара выступает за любой движ, сельские фестивали и праздники. Два года назад в Кищиной Слободе делали Купалье — всем понравилось. Перебираться в город семья не хочет, идею переезда за границу тоже отвергает. Артем говорит, что городская движуха его убивает.
Один из его однокурсников открыл для себя Польшу. Там тоже не без трудностей, но, как описал однокурсник, там он «пан доктор», а здесь к профессии и простым людям отношение не лучшее. По работе Артем много ездит по стране и видит, что условия для жизни в сельской местности есть, но не везде.
Где-то сильные колхозы-ударники, прямо воплощение аграрной мечты, в других местах колхоз своей деятельностью не может заработать своим людям даже на «минималку».
А вообще, жить в деревне можно. Но только если работаешь на себя, — резюмирует он. Вадим третий год и, судя по всему, последний живет в агрогородке Леонишено Верхнедвинского района Витебской области.
Ему 23 года, он главный бухгалтер в хозяйстве «Леонишено». Вместе с женой Анастасией и полуторагодовалым сыном он готовится развернуть жизнь на градусов от белорусской глубинки в сторону заграницы.
